Покой нам только снится
Новый фик по финалке.
Когда я рисовала дизайн к дневнику и парилась с мечом, то мне подумалось, что у меча у него ведь тоже есть разум. Так родилась идея для этого фика.
Сефирот был белым и пушистым ребенком, пока однажды ему не явился Масамунэ.
сначала задумывался, как стеб, потом я решила, что все-таки это будет ангст. Когда ангст написался, я решила, что он слабоват и переделала его в стеб, но восточная мудрость в конце осталась))))
Нда, и Сефирот белым и пушистым все же не получился, эх, гены.
Вутайский клинок
Фендом: FF7
Рейтинг: G
Жанр: стёб
Герои: Сефирот, Масамунэ, ну и прочие мельком упоминаются
Бета: sablecat
Огромное спасибо за туеву хучу найденных и обезвреженных косяков))) И, особенно, за эту точку в конце! О, да!!!!
*А еще если бы не она, так бы и ходил у меня Сеф командующим Турков))) Это ж надо было такое написать...И куда мои глаза глядели?*
То, что Сефирот вырос таким, каким вырос, во многом заслуга лабораторий Ходжо. К присутствию маленького мальчика на научном этаже быстро привыкли и внимания на него не обращали. Поэтому за многие годы, проведенные в этом застенке, «мученик науки» на многое насмотрелся. И, что самое ужасное, считал это социальной нормой.
Итак, маленький Сефи вырос в обстановке свободной любви и лозунгов “Make love not war”. Заботливые сотрудники лаборатории старались взрастить из него прекрасное и трепетное существо, не равнодушное к искусству и музыке.
И никакого, никакого оружия. Это так не хиппово!
Мальчик подозревал, что учат его чему-то явно не тому, темная сущность мамы Дженовы уже тогда пробивалась наружу, но в чем подвох, Сефирот понять пока не мог.
Как обычно, все решил случай.
В тот день мальчику исполнилось пять лет. Перед отходом ко сну Джулия, любимая ассистентка Ходжо, принесла в комнату ребенка кучу коробок и завещала не открывать их до следующего дня. Впрочем, Сефирот был неглуп. Он дождался полуночи, выбрался из-под одеяла и побежал раскрывать подарки.
Как обычно, хипповые ученые подарили ему кучу дурацких книжек о любви и мире. Сладостей не было, потому что профессор Ходжо все равно бы их отнял. И снова никакого подарка от папочки, впрочем, может оно и к лучшему, а то еще неизвестно, что он там подарит.
Тут посреди всего этого хлама мальчик заметил огромную черную коробку, всю поверхность которой покрывали вутайские иероглифы. Это явно было что-то необычное. Сефирот развязал черную шелковую ленту и увидел внутри длинный вутайский меч. Он и для взрослого мужчины был слишком большим, а пятилетнему малышу казался просто огромным. Сердце будущего солджера радостно забилось. Вот чего ему не хватало эти долгие пять лет в хипповой коммуне: этого роскошного, тяжелого изогнутого лезвия в черных кожаных ножнах.
«Спасибо, - прошептал мальчик, - все-таки есть в мире счастье».
Утром радостный Сефи потащил свою новую гордость хвалиться ею перед всей лабораторией.
От увиденного у доктора Ходжо колба разбилась прямо в руках.
- Ну и кто такое ребенку подарил? – грозно спросил он у сотрудников.
Все, зная профессора в гневе, в ужасе полезли под столы.
- Никто мне его не дарил, он сам подарился, - звонко ответило зеленоглазое чудо, глядя снизу вверх на Ходжо с высоты своего метрового роста.
Профессор еще похмурился, но решил любимого сына подарка не лишать. Потому что знал, каким бывает Сефирот в гневе. Это никакие барабанные перепонки такой детский плач не выдержат. Пускай лучше играется.
Вечером того же дня мальчик уже было свернулся калачиком под одеялом и собрался уснуть, как неожиданно был ему глас. Маленький Сефи темноты боялся ужасно. Еще бы, если знать, на что можно в лаборатории ночью натолкнуться. Поэтому первой его реакцией было закутаться поплотнее в одеяло и не выглядывать.
Но глас оказался настырный и продолжал звать мальчика по имени.
Сефирот чуть высунул нос из своего убежища и спросил:
- Кто это?
- Ну ты даешь, - ответил голос, - это же я, твой меч Масамунэ.
- Никогда бы не подумал, что мечи разговаривать умеют, - с сомнением посмотрел мальчик в сторону коробки с оружием.
- Так я же не просто меч. Я – особенный. И хочу тебя обрадовать – ты избранный.
- Это чем же? – удивился Сефи.
- Только тебе я доверяю великую честь владеть мной и поработить весь мир, - казалось, от пафоса этих слов в комнате может потолок рухнуть.
- Больно надо, - бросил мальчик, - а вот ты сможешь меня из этой клятой лаборатории вытащить?
- Если хочешь, выполним, - ответил Масамунэ.
Однако с обещанным меч не спешил. Дни тянулись бесконечно долго, а клинок все больше жаловался, что ему нужно крови. Сефирот зло поглядывал на оружие и подумывал пойти в отдел с монстрами и прирезать там хоть кого-нибудь.
Но судьба распорядилась иначе.
Как-то утром в комнату к мальчику пришел Ходжо с каким-то полным усатым дядькой в сопровождении четырех охранников и долго о чем-то говорили. Потом мужчины вышли за дверь, оставив Сефирота с военными. Тот в хипповой лаборатории ни разу не видел столь брутальных людей, поэтому принялся с интересом их разглядывать. Один из охранников заметил любопытство парнишки и подошел к нему.
- Ну ни фига себе, что они в лаборатории выводят. Такой маленький, а уже седой, – удивился солдат. Остальные мужчины дружно заржали. - Слушай, малыш, а зачем тебе такой большой меч, - не унимался охранник, - еще порежешь кого-нибудь.
-Ага, смотри, чтобы не тебя, - хищно улыбнулся Сефирот, берясь за рукоятку Масамунэ.
- Господин президент, но вы ведь должны понимать, что проект «Сефирот» уникален, - не унимался Ходжо.
- Да, конечно, я понимаю, насколько любопытен факт выведения седого мальчика с кошачьими глазами из инопланетной субстанции, - ответил Шин-ра, - но какая нам с этого польза?
- Но он ведь такой ми-и-илый, - попытался найти весомый аргумент Ходжо.
- Я знаю, профессор, как вам тут на научном этаже нужны «милые» существа, вот и содержите его сами, а корпорации требуются солдаты для военных целей.
Что-то смачно ударилось о стеклянную дверь, за которой они стояли. Обернувшись, оба мужчины увидели, как по ее поверхности сползает, оставляя за собой кровавый след, один из охранников. В комнате Сефирота остальные военные лежали на полу с ранениями различной степени тяжести. Посередине стоял мальчик, заляпанный кровью и сжимающий в руке Масамунэ.
- Сефи, что же ты такое сделал? – бросился Ходжо к сыну.
- Он… Они хотели у меня меч отобрать, - мальчик, шокированный собственной странной реакцией на обидчиков, захлюпал носом и громко заревел.
Президент с любопытством разглядывал раненых охранников.
- И что, говорите, никак его специально не готовили? - спросил он у доктора.
- Разумеется, нет! Сефирот вообще у меня мальчик спокойный, - окрысился Ходжо.
- Ну надо же, пять лет, а уже четырех будущих солджеров завалил, - бормотал под нос Шин-ра, - Ходжо, зайдите-ка ко мне в кабинет, надо с вами кое-что обсудить.
С этого дня проекты «Сефирот» и «Дженова» и программа «SOLDIER» развивались параллельно.
В силу возраста заниматься со всеми остальными Сефи не мог, и к нему для боевых тренировок был приставлен один из турковских начальников. Хотя, по правде сказать, гораздо лучшим учителем был Масамунэ. Он, конечно, был щедр на резкости и оскорбления, но зато от таких зуботычин мальчик уроки усваивал быстрее. Приходилось терпеть замечания жестокого клинка и становиться саркастичным суровым воином.
В солджеры его приняли в десять лет, на четыре года раньше, чем других кандидатов.
Очень скоро с научного этажа Сефирот переехал: Ходжо сказал, что такими темпами все его сотрудники умрут от сердечного приступа, встречаясь в коридоре с брутальным маленьким солдатом со здоровенной катаной.
Однажды, уже в двенадцать лет, юноша шел по научному этажу, куда ходил проведать папочку, когда ему на пути попалась маленькая девочка с густыми каштановыми волосами и огромными зелеными глазами, так похожими на его собственные, только без кошачьих зрачков. Проходя мимо нее, Сефирот почувствовал, как Масамунэ забеспокоился.
«Крови хочу», - начал ворчать меч.
«Нет, резать маленьких девочек – это против правил», - возразил ему солджер.
«Все равно хочу, - не унимался Масамунэ.- И потом, у нее кровь особенная».
«Какой же ты меч воина, если заставляешь меня делать подобные вещи», - зло ответил Сефирот.
«Но ведь я всего лишь оружие, решение принимаешь ты», - спокойно сказал клинок.
Тут-то солджер и призадумался.
Заканчивалась война в Вутае, ставшая триумфом корпорации и восемнадцатилетнего генерала Сефирота.
Какой черт дернул командира солджеров потащиться в тот день в старую пагоду, не знал даже он сам.
В храме было темно и прохладно. Деревянный пол приятно скрипел под тяжелыми сапогами. В глубине пагоды сидел на коленях старый монах, седой как лунь.
«Ему, наверное, лет двести, - подумал генерал, приближаясь к старику,- как таких только земля носит?»
- А-а-а-а, я вижу, пожаловал легендарный Масамунэ и его хозяин, - не поворачиваясь к Сефироту, сказал монах.
- Ты знаешь мой меч? - удивленно спросил генерал.
- Конечно. В Вутае все знают предание о Масамунэ, или, как его еще называют, Однокрылом ангеле. Я тебе завидую, его обладатель, и одновременно сочувствую.
- Что же в нем такого, что вызывает в тебе сочувствие? - слегка нахмурившись, спросил Сефирот.
- Это великий меч, обладающий необыкновенной силой, но ему неведомо, в чем различие между добром и злом, - ответил старик, - а его стремление к власти безгранично. Как только он находит человека, достойного обладания Масамунэ, он входит в его жизнь, изменяя ее и подчиняя своей воли. Как долго у тебя это меч?
- С тех пор, как мне исполнилось пять лет, - ответил генерал.
- Что ж, значит вы почти стали с ним одним целым. Нелегкая судьба уготована этому миру, если в него опять пришел Однокрылый ангел.
- Как долго ты будешь продолжать говорить загадками, - секундная ярость охватила Сефирота, он выхватил старика из тени, и, приподняв над землей, поднес клинок к его горлу, - или ты хочешь, чтобы я убил тебя?
- Делай все, что пожелаешь, юноша, смерти я уже не боюсь, - ответил монах, – однако судьбу, выбранную тобой однажды, и судьбу этого мира уже не переделать.
Сефирот опустил старика на землю.
- То, что должно произойти, произойдет, - продолжал монах, - Масамунэ действительно, как и обещал, поможет тебе изменить мир, только помни, что это будешь уже не ты.
Генерал вышел из пагоды и вытер о траву лезвие меча. Старик знал то, о чем ему знать не следовало, как не следовало ему и злить Сефирота.
Внизу виднелось вутайское поселение и лагерь солджеров, еще дальше за холмами синело море. Низкое закатное солнце золотило горы и верхушки деревьев.
- Масамунэ, - наконец спросил Сефирот, - почему ты выбрал именно меня?
- Нуу, - задумался меч, - я подумал, выглядеть ты будешь красиво, когда мы мир захватим. Представь, такой с развевающимися серебристыми волосами, да с одним крылом…
- Понятно. Что с тебя, железяки, еще взять. А я хотел о душе поговорить.
Он отвернулся от панорамы, простиравшейся внизу, и направился к горным вершинам, генералу хотелось в последний раз перед отъездом насладиться чистым вутайским воздухом.
Когда я рисовала дизайн к дневнику и парилась с мечом, то мне подумалось, что у меча у него ведь тоже есть разум. Так родилась идея для этого фика.
Сефирот был белым и пушистым ребенком, пока однажды ему не явился Масамунэ.
сначала задумывался, как стеб, потом я решила, что все-таки это будет ангст. Когда ангст написался, я решила, что он слабоват и переделала его в стеб, но восточная мудрость в конце осталась))))
Нда, и Сефирот белым и пушистым все же не получился, эх, гены.
Вутайский клинок
Фендом: FF7
Рейтинг: G
Жанр: стёб
Герои: Сефирот, Масамунэ, ну и прочие мельком упоминаются
Бета: sablecat
Огромное спасибо за туеву хучу найденных и обезвреженных косяков))) И, особенно, за эту точку в конце! О, да!!!!
*А еще если бы не она, так бы и ходил у меня Сеф командующим Турков))) Это ж надо было такое написать...И куда мои глаза глядели?*
То, что Сефирот вырос таким, каким вырос, во многом заслуга лабораторий Ходжо. К присутствию маленького мальчика на научном этаже быстро привыкли и внимания на него не обращали. Поэтому за многие годы, проведенные в этом застенке, «мученик науки» на многое насмотрелся. И, что самое ужасное, считал это социальной нормой.
Итак, маленький Сефи вырос в обстановке свободной любви и лозунгов “Make love not war”. Заботливые сотрудники лаборатории старались взрастить из него прекрасное и трепетное существо, не равнодушное к искусству и музыке.
И никакого, никакого оружия. Это так не хиппово!
Мальчик подозревал, что учат его чему-то явно не тому, темная сущность мамы Дженовы уже тогда пробивалась наружу, но в чем подвох, Сефирот понять пока не мог.
Как обычно, все решил случай.
В тот день мальчику исполнилось пять лет. Перед отходом ко сну Джулия, любимая ассистентка Ходжо, принесла в комнату ребенка кучу коробок и завещала не открывать их до следующего дня. Впрочем, Сефирот был неглуп. Он дождался полуночи, выбрался из-под одеяла и побежал раскрывать подарки.
Как обычно, хипповые ученые подарили ему кучу дурацких книжек о любви и мире. Сладостей не было, потому что профессор Ходжо все равно бы их отнял. И снова никакого подарка от папочки, впрочем, может оно и к лучшему, а то еще неизвестно, что он там подарит.
Тут посреди всего этого хлама мальчик заметил огромную черную коробку, всю поверхность которой покрывали вутайские иероглифы. Это явно было что-то необычное. Сефирот развязал черную шелковую ленту и увидел внутри длинный вутайский меч. Он и для взрослого мужчины был слишком большим, а пятилетнему малышу казался просто огромным. Сердце будущего солджера радостно забилось. Вот чего ему не хватало эти долгие пять лет в хипповой коммуне: этого роскошного, тяжелого изогнутого лезвия в черных кожаных ножнах.
«Спасибо, - прошептал мальчик, - все-таки есть в мире счастье».
Утром радостный Сефи потащил свою новую гордость хвалиться ею перед всей лабораторией.
От увиденного у доктора Ходжо колба разбилась прямо в руках.
- Ну и кто такое ребенку подарил? – грозно спросил он у сотрудников.
Все, зная профессора в гневе, в ужасе полезли под столы.
- Никто мне его не дарил, он сам подарился, - звонко ответило зеленоглазое чудо, глядя снизу вверх на Ходжо с высоты своего метрового роста.
Профессор еще похмурился, но решил любимого сына подарка не лишать. Потому что знал, каким бывает Сефирот в гневе. Это никакие барабанные перепонки такой детский плач не выдержат. Пускай лучше играется.
Вечером того же дня мальчик уже было свернулся калачиком под одеялом и собрался уснуть, как неожиданно был ему глас. Маленький Сефи темноты боялся ужасно. Еще бы, если знать, на что можно в лаборатории ночью натолкнуться. Поэтому первой его реакцией было закутаться поплотнее в одеяло и не выглядывать.
Но глас оказался настырный и продолжал звать мальчика по имени.
Сефирот чуть высунул нос из своего убежища и спросил:
- Кто это?
- Ну ты даешь, - ответил голос, - это же я, твой меч Масамунэ.
- Никогда бы не подумал, что мечи разговаривать умеют, - с сомнением посмотрел мальчик в сторону коробки с оружием.
- Так я же не просто меч. Я – особенный. И хочу тебя обрадовать – ты избранный.
- Это чем же? – удивился Сефи.
- Только тебе я доверяю великую честь владеть мной и поработить весь мир, - казалось, от пафоса этих слов в комнате может потолок рухнуть.
- Больно надо, - бросил мальчик, - а вот ты сможешь меня из этой клятой лаборатории вытащить?
- Если хочешь, выполним, - ответил Масамунэ.
Однако с обещанным меч не спешил. Дни тянулись бесконечно долго, а клинок все больше жаловался, что ему нужно крови. Сефирот зло поглядывал на оружие и подумывал пойти в отдел с монстрами и прирезать там хоть кого-нибудь.
Но судьба распорядилась иначе.
Как-то утром в комнату к мальчику пришел Ходжо с каким-то полным усатым дядькой в сопровождении четырех охранников и долго о чем-то говорили. Потом мужчины вышли за дверь, оставив Сефирота с военными. Тот в хипповой лаборатории ни разу не видел столь брутальных людей, поэтому принялся с интересом их разглядывать. Один из охранников заметил любопытство парнишки и подошел к нему.
- Ну ни фига себе, что они в лаборатории выводят. Такой маленький, а уже седой, – удивился солдат. Остальные мужчины дружно заржали. - Слушай, малыш, а зачем тебе такой большой меч, - не унимался охранник, - еще порежешь кого-нибудь.
-Ага, смотри, чтобы не тебя, - хищно улыбнулся Сефирот, берясь за рукоятку Масамунэ.
- Господин президент, но вы ведь должны понимать, что проект «Сефирот» уникален, - не унимался Ходжо.
- Да, конечно, я понимаю, насколько любопытен факт выведения седого мальчика с кошачьими глазами из инопланетной субстанции, - ответил Шин-ра, - но какая нам с этого польза?
- Но он ведь такой ми-и-илый, - попытался найти весомый аргумент Ходжо.
- Я знаю, профессор, как вам тут на научном этаже нужны «милые» существа, вот и содержите его сами, а корпорации требуются солдаты для военных целей.
Что-то смачно ударилось о стеклянную дверь, за которой они стояли. Обернувшись, оба мужчины увидели, как по ее поверхности сползает, оставляя за собой кровавый след, один из охранников. В комнате Сефирота остальные военные лежали на полу с ранениями различной степени тяжести. Посередине стоял мальчик, заляпанный кровью и сжимающий в руке Масамунэ.
- Сефи, что же ты такое сделал? – бросился Ходжо к сыну.
- Он… Они хотели у меня меч отобрать, - мальчик, шокированный собственной странной реакцией на обидчиков, захлюпал носом и громко заревел.
Президент с любопытством разглядывал раненых охранников.
- И что, говорите, никак его специально не готовили? - спросил он у доктора.
- Разумеется, нет! Сефирот вообще у меня мальчик спокойный, - окрысился Ходжо.
- Ну надо же, пять лет, а уже четырех будущих солджеров завалил, - бормотал под нос Шин-ра, - Ходжо, зайдите-ка ко мне в кабинет, надо с вами кое-что обсудить.
С этого дня проекты «Сефирот» и «Дженова» и программа «SOLDIER» развивались параллельно.
В силу возраста заниматься со всеми остальными Сефи не мог, и к нему для боевых тренировок был приставлен один из турковских начальников. Хотя, по правде сказать, гораздо лучшим учителем был Масамунэ. Он, конечно, был щедр на резкости и оскорбления, но зато от таких зуботычин мальчик уроки усваивал быстрее. Приходилось терпеть замечания жестокого клинка и становиться саркастичным суровым воином.
В солджеры его приняли в десять лет, на четыре года раньше, чем других кандидатов.
Очень скоро с научного этажа Сефирот переехал: Ходжо сказал, что такими темпами все его сотрудники умрут от сердечного приступа, встречаясь в коридоре с брутальным маленьким солдатом со здоровенной катаной.
Однажды, уже в двенадцать лет, юноша шел по научному этажу, куда ходил проведать папочку, когда ему на пути попалась маленькая девочка с густыми каштановыми волосами и огромными зелеными глазами, так похожими на его собственные, только без кошачьих зрачков. Проходя мимо нее, Сефирот почувствовал, как Масамунэ забеспокоился.
«Крови хочу», - начал ворчать меч.
«Нет, резать маленьких девочек – это против правил», - возразил ему солджер.
«Все равно хочу, - не унимался Масамунэ.- И потом, у нее кровь особенная».
«Какой же ты меч воина, если заставляешь меня делать подобные вещи», - зло ответил Сефирот.
«Но ведь я всего лишь оружие, решение принимаешь ты», - спокойно сказал клинок.
Тут-то солджер и призадумался.
Заканчивалась война в Вутае, ставшая триумфом корпорации и восемнадцатилетнего генерала Сефирота.
Какой черт дернул командира солджеров потащиться в тот день в старую пагоду, не знал даже он сам.
В храме было темно и прохладно. Деревянный пол приятно скрипел под тяжелыми сапогами. В глубине пагоды сидел на коленях старый монах, седой как лунь.
«Ему, наверное, лет двести, - подумал генерал, приближаясь к старику,- как таких только земля носит?»
- А-а-а-а, я вижу, пожаловал легендарный Масамунэ и его хозяин, - не поворачиваясь к Сефироту, сказал монах.
- Ты знаешь мой меч? - удивленно спросил генерал.
- Конечно. В Вутае все знают предание о Масамунэ, или, как его еще называют, Однокрылом ангеле. Я тебе завидую, его обладатель, и одновременно сочувствую.
- Что же в нем такого, что вызывает в тебе сочувствие? - слегка нахмурившись, спросил Сефирот.
- Это великий меч, обладающий необыкновенной силой, но ему неведомо, в чем различие между добром и злом, - ответил старик, - а его стремление к власти безгранично. Как только он находит человека, достойного обладания Масамунэ, он входит в его жизнь, изменяя ее и подчиняя своей воли. Как долго у тебя это меч?
- С тех пор, как мне исполнилось пять лет, - ответил генерал.
- Что ж, значит вы почти стали с ним одним целым. Нелегкая судьба уготована этому миру, если в него опять пришел Однокрылый ангел.
- Как долго ты будешь продолжать говорить загадками, - секундная ярость охватила Сефирота, он выхватил старика из тени, и, приподняв над землей, поднес клинок к его горлу, - или ты хочешь, чтобы я убил тебя?
- Делай все, что пожелаешь, юноша, смерти я уже не боюсь, - ответил монах, – однако судьбу, выбранную тобой однажды, и судьбу этого мира уже не переделать.
Сефирот опустил старика на землю.
- То, что должно произойти, произойдет, - продолжал монах, - Масамунэ действительно, как и обещал, поможет тебе изменить мир, только помни, что это будешь уже не ты.
Генерал вышел из пагоды и вытер о траву лезвие меча. Старик знал то, о чем ему знать не следовало, как не следовало ему и злить Сефирота.
Внизу виднелось вутайское поселение и лагерь солджеров, еще дальше за холмами синело море. Низкое закатное солнце золотило горы и верхушки деревьев.
- Масамунэ, - наконец спросил Сефирот, - почему ты выбрал именно меня?
- Нуу, - задумался меч, - я подумал, выглядеть ты будешь красиво, когда мы мир захватим. Представь, такой с развевающимися серебристыми волосами, да с одним крылом…
- Понятно. Что с тебя, железяки, еще взять. А я хотел о душе поговорить.
Он отвернулся от панорамы, простиравшейся внизу, и направился к горным вершинам, генералу хотелось в последний раз перед отъездом насладиться чистым вутайским воздухом.